Максим Мамин: «Последнее, что помню — гимн перед матчем»
20-летний нападающий ЦСКА вспомнил, как сложился для него сезон, по итогом которого он завоевал золото чемпионата России, серебро молодежного чемпионата мира и стал лучшим новичком КХЛ.
– Столько для вас вместил этот год – и счастья, и разочарования: дебют в КХЛ, серебро МЧМ с болезненной неудачей в финале, чемпионство в ЦСКА и поражение с 3-0 в полуфинальной серии со СКА, наконец, награда лучшему новичку. Вас поздравлять или нет?
– Думаю, сильно поздравлять не надо, но и признать этот сезон неудачным тоже было бы неправильно. Думаю, для меня дебютный год во взрослом в хоккее сложился все-таки в положительном ключе. Ну и медали, пусть и серебряные, молодежного чемпионата мира дорогого стоят.
– Все началось с двух турниров молодежки в августе, тогда некоторые хоккеисты волновались, что почти весь ключевой месяц предсезонки, когда в клубах наигрывается состав, проведут в сборной. Появлялись такие мысли?
– Мне кажется, одно другому не мешает. Тем более, прошлым летом я не был уверен, что меня привлекут в основную команду ЦСКА. Поэтому, раз оказался в сборной, концентрировался на решении конкретной задачи: проявить себя перед тренерским штабом. Очень хотелось на чемпионат мира.
– Вышло, что волноваться вам и не стоило. К основе ЦСКА подключили со старта сезона.
– На самом деле по возвращению из сборной мне объявили, что лечу на выезд с «Красной Армией», но утром в день отлета ситуация поменялась – сказали: остаюсь с главной командой. Я был очень рад. Начал 13-м нападающим. Когда ты можешь весь матч просидеть на скамейке или выходишь на лед лишь от случая к случаю, но в основном мерзнешь на лавке.
– И все-таки до отъезда с молодежкой на ноябрьскую суперсерию отыграли за армейцев в 22 матчах…
– …И отдал одну передачу (смеется). Старался действовать строго по заданию, ничего лишнего не выдумывать.
– Суперсерия началась куда хуже первого матча в КХЛ. Одна из стартовых смен первого же матча хоккеист Мамин врезается в борт и лежит без движения, наш доктор Александр Бородин требует на лед носилки, на которых вас и увозят. Жуткая картина.
– Очнулся в карете «скорой помощи», чувствую у меня фиксатор на шее, как при переломах позвоночника и думаю: «Ну все, приплыл». Пытаюсь пошевелиться, а вроде ничего и не болит, и снова отключаюсь. Очень неприятные мгновения пришлось пережить, с молодежным чемпионатом мира успел попрощаться. Потом медик, сопровождавший меня, рассказал, что я все время был в сознании (Более того, когда Мамина увозили с площадки, он все задирал голову, чтобы посмотреть, как продолжается игра. – Прим. П.Т.). Сам же ничего не помню напрочь, последнее воспоминание – как стоял на синей линии во время предматчевого исполнения гимнов. Очень неприятные мгновения пришлось пережить. Успел и с молодежным чемпионатом мира, но через пару часов после обследования уже чувствовал себя более-менее нормально и даже ночью полетел с командой из Саскатуна в Брандон.
– Говорят, буквально через день пришли к Валерию Брагину с просьбой поставить на игру.
– В том-то и дело, что ничего не болело. У меня это было первое сотрясение мозга, поэтому не знал, как ведет себя организм. Но наш доктор сразу сказал: «Успокойся, первые десять дней даже с кровати вставать не рекомендуется». Было обидно, ведь я понимал – это последний шанс себя показать до сбора перед началом чемпионата мира. Очень переживал, что меня не позовут.
– Надо понимать, эти переживания помогли открыть счет голам в КХЛ после возвращения из Канады?
– ЦСКА оставил меня в главной команде, хотя сразу после возвращения играть не мог. Уныния поубавилось, ведь меня не списали, и в первом же матче, в котором поставили в состав, я забил «Северстали».
– В рамках сбора в Ошаве перед самым объявлением финальной заявки на чемпионат мира молодежка сыграла товарищеский матч с Канадой в Торонто при 18 тысячах зрителей.
– Переоделись в шорты, майки перед «сухой» разминкой и решили выйти глянуть на арену. Заходим, и все обомлели. Сразу тишина. Думаем: «Куда мы попали?». На игру выходим – красное орущее море. Очень впечатлило.
– То, что в той контрольной встрече вы канадцев победили, не могло в отрицательную сторону сказаться уже в финале турнира?
– Связывать эти две игры вообще нет никакого смысла. Точно помогло в том, что уже на чемпионате мира мы не выходили на лед с открытыми ртами. По уровню организации КХЛ не уступает, но с точки зрения атмосферы в Торонто все было по-особенному. Играть в таких условиях – сказка. Прямо воодушевляет.
– Групповая стадия чемпионата мира сложилась не самым лучшим образом. В последней игре вчистую уступили чехам, но уже в четвертьфинале на льду была настоящая команда. Как так случилось?
– Многие ребята уже рассказывали в прессе, как после чехов мы собрались всей командой без тренеров и все друг другу высказали. Каждый четко понял, что поражение в четвертьфинале от США станет позором, и возвращаться с ним домой будет очень стыдно. Проигрывать было нельзя никак – и понимание этого факта пошло на пользу. Брагин с помощниками очень грамотно до нас все донесли.
– Победный полуфинал со шведами, по общему мнению, стал для нашей команды лучшим матчем на турнире. Неудобного соперника обыграли без шансов, но при счете 0:0 один российский хоккеист оказался на скамейке штрафников и судьи раздумывали, стоит ли выписать ему матч-штраф.
– Да уж. Пожалуй, самый нервный момент в моей карьере. Когда ехал на скамейку штрафников особо не переживал, а потом смотрю: швед лежит, вокруг него суетится доктор, судьи совещаются. Вот тут и пошел мандраж. Сами понимаете, дадут «5+20», а шведы были очень сильны в большинстве – подвести команду в такой момент… Никому не пожелаешь. Но все обошлось, дали «2+10», и потом мы уже начали забивать.
– Окончательный итог матча – 4:1 – установили вы. Эмоции прямо противоположные, испытанным в первом периоде? Уже самый радостный момент карьеры?
– Один из самых приятных голов по эмоциям. Непередаваемые ощущения – забить за свою страну в такой важный момент.
– Получается, перед четвертьфиналом боялись вылететь, а в итоге вышли в финал. Может, где-то в глубине души были удовлетворены выступлением и поэтому не дожали канадцев в третьем периоде?
– Не согласен. Все понимали, что таких игр за карьеру много не бывает. Настраивались только на золото, выходили умирать, но тут случились эти злополучные два гола после двух бросков. Да и вообще обстоятельства были против нас: Юдин одну шайбу отыграл, были моменты сравнять счет, но соперник забросил еще трижды. Причем не самым логичным образом. Мы снова сократили разрыв до минимума, но в дальнейшем не хватило удачи в мелочах. Канадцам ни в чем не уступили, были уверены, что забросим пятую, – увы, не сложилось. Второй перерыв пошел им на пользу: перестроились, закрылись.
– Отходили долго?
– Конечно, было опустошение, но по возвращении в ЦСКА сразу предупредил – надо сразу включаться.
– Статус в команде как-то поменялся, все-таки призер МЧМ?
– Нет.
– Но концовка сезона сложилась удачнее: 8 (4+4) очков в 15 заключительных матчах регулярки.
– Считаю, играл также, как и в начале сезона, строго по тренерскому заданию, выходит, действительно в чем-то добавил после чемпионата мира – раз результативность выросла. Вот и Вова Брюквин до Канады не забивал за «Динамо», а на старте Кубка Гагарина ходил в лучших снайперах.
– И для вашей команды плей-офф складывался удачно, пока не вошли в историю, став первыми, кто проиграл серию, ведя 3-0. Вы, как один из самых молодых в команде, понимали, что происходит в противостоянии со СКА?
– А причем тут молодость? Даже при 3-0 ни у кого не было мыслей, что есть право на ошибку и одно поражение ничего не будет значить. На четвертый матч выходили, как на последний. Но все пошло не в нашу сторону, в решающие моменты удача постоянно была за СКА.
– После поражения в седьмой игре было страшно заходить в раздевалку?
– У нас не принято сваливать вину на молодых.
– Уровень хоккея в той полуфинальной серии называют чуть ли не высшим за всю историю КХЛ. Как себя чувствовали на площадке в таких условиях?
– По сравнению с регуляркой – небо и земля. Не знаю, как остальным, но лично мне было очень непросто. Думать надо в два раза быстрее, тебя постоянно моментально накрывают. Естественно, ошибки были, но на другой планете себя не чувствовал.
– В отличие от полуфинала чемпионата мира, во второй игре полуфинала Кубка Гагарина «5+20» вам все-таки выписали.
– А потом признали, что это была судейская ошибка. Поэтому меня даже особо не ругали за этот момент – эпизод-то игровой, но у противника случилось рассечение. Но тот матч, мы, слава богу, выиграли. Жаль, не серию.
– Как бы то ни было, совсем недавно вы в Кремле получали золотые медали за чемпионство. Получается, столько всего вместивший сезон, для вас начинался в сердце нашей столицы и там и закончился.
– А ведь правда же (смеется). Пока вы не напомнили, я и не задумывался об этом. Мы же в июле были в Кремле на экскурсии с молодежкой. На нашу банду в шортах и шлепках люди посматривали косо (смеется). Тогда действительно не знал, как все сложится: впереди была полная неизвестность. Но раз в мае вернулся в Кремль уже в цивильном костюме и золотой медалью на шее, значит, год все-таки прошел не зря.
– А ведь за несколько дней до знакового возвращения в Кремль вам еще и вручили приз лучшему новичку КХЛ имени Алексея Черепанова. Приятная неожиданность?
– Чуть больше года назад перед началом плей-офф МХЛ решил для себя следить за питанием, за режимом, больше времени уделять восстановлению. От многих вещей пришлось отказаться, и этот приз показал, что я сделал правильный выбор.
– Хоккейный мир всегда боится, что молодой игрок, чуть добившийся чего-то, начнет давать себе послабления. За вас стоит переживать?
– Я два раз уступал в финальной серии Кубка Харламова, проиграл в финале молодежного чемпионата мира с Канадой. Столько раз видел, как соперник сбрасывает перчатки и кайфует от успеха, а ты смотришь на все это с серебряной медалькой на шее. Гнетущее чувство. Всегда о нем помню и очень хочу избавиться. Как тут можно расслабиться?
Фото: KHL.RU
