Сергей Игнашевич: «У меня было предложение от «Зенита». ЦСКА отказался продавать.»
– Когда была последняя попытка забрать вас из ЦСКА?
– Кажется, в 2011 году. У меня было предложение от «Зенита».
– Почему не забрали?
– У меня был контакт с руководством «Зенита», а у него – разговор с руководством ЦСКА. И ЦСКА отказался продавать.
– Вы готовы были уезжать в Питер?
– У меня было предложение, и я его, естественно, рассматривал. В первую очередь, из уважения к «Зениту». Менять Москву на Петербург не хотелось, но очень любопытна была реакция моего клуба на это предложение.
– Когда вы были максимально близки к уходу из ЦСКА?
– Начиная с 2007 года, каждое трансферное окно рассматривал как потенциальную возможность уехать.
– В Россию или за рубеж?
– Только за рубеж. Были варианты, когда мой агент Герман Ткаченко говорил – такой клуб и такой. Мне нужно было выбирать. Помню, была ночь, не мог уснуть. В Википедию вбивал города, читал все вплоть до количества населения, изучал достопримечательности. И не мог определиться. На утро что-то говорил ему, но в итоге ничего не срослось.
– Что за города?
– Были варианты с «Эвертоном» и «Гамбургом».
– Вас ничто не завлекло?
– Нет, просто дальше интереса, который озвучивал мне агент, дело не зашло. Заинтересованным должен быть не только футболист и агент, но и клуб, который тебя продает. В то же время считаю это своим достижением – я никогда не был активом для продажи. Клуб всегда был сильно заинтересован во мне.
– Кто сейчас Герман Ткаченко для вас – агент, друг?
– Друг.
– Какой чемпионат максимально вам подошел бы?
– Хиддинк говорил, что идеальный чемпионат для меня – это Германия. Мне же всегда английский чемпионат нравился больше остальных. – Жалели, что не уехали? – Я всегда немного жалею, когда эта тема поднимается, особенно когда читаю о выступлении наших ребят в Европе. А по поводу английского чемпионата недавно прочитал слова Анри. Он сейчас работает на телевидении, и его спросили: «Какое достоинство англичан вы считаете самым ценным?». Он сказал: «Их страсть». «А недостаток?» – «Их страсть». Это лучшая характеристика чемпионата Англии.
– Слуцкий готов уехать в Чемпионшип. В ЦСКА есть футболисты, которые хотят играть в Чемпионшипе?
– Думаю, нет.
– Даже молодые?
– Думаю, даже молодые. Я не вижу смысла ехать в Чемпионшип. Можно уехать в не самую сильную команду Премьер-лиги или другого хорошего чемпионата. Я думаю, это не сложно при желании и хорошем агенте. Контракт заканчивается, можно требовать и просить продажи, чтобы клуб хоть что-то заработал. Но это, в первую очередь, работа агента, потому что молодой парень вряд ли сможет ставить такие условия руководству. Моя история показательна тем, что каждые два года я подписывал новый пятилетний контракт. У меня не было агента, но раз в два года происходил разговор с руководством, мне предлагали контракт на улучшенных условиях и всегда было обещание президента – если придет достойное предложение, оно будет рассмотрено. Но по факту, если клуб не заинтересован в продаже, он и не продаст. Поэтому должен быть агент, который будет решать эти вопросы с клубом и поможет футболисту построить достойную карьеру.
– Последнее, что вы узнали из интернета?
– Капелло в очередной раз отметил, что в нашем чемпионате не очень высокие скорости, а последний матч ЦСКА и «Рубина» ему понравился. На самом деле, все на поверхности. Одно дело играть в 13:30, другое дело, как в Европе – в 20:45. Сравните скорости нашего матча и матча для федерального НТВ в 13:30 «Краснодар» – «Ростов». Естественно, вечером все летят и прекрасно себя чувствуют. А можно играть днем, когда организм не проснулся, в плюс 30, под палящим солнцем и на старом искусственном поле, как мы с «Мордовией» в этом сезоне. Мы играем, как только открываем глаза, половину матчей проводим на горбатых полях или на вытоптанных искусственных – естественно, не можем постоянно двигаться в высоком темпе. Стоит обратить внимание на детали, и станет понятно, почему низкий темп и высокий процент брака.
– Расскажите, как Игорь Акинфеев узнает новости?
– Ну, за новостями в интернете, думаю, он все-таки следит.
– Главный редактор GQ Ким Белов, искушенный болельщик ЦСКА, сказал: «Надо дружить со спортсменами и наносить удар в спину. Иначе ты не журналист, а говно» . Вы дружите с журналистами. Вы когда-нибудь разочаровывались в них?
– Я дружу с Димой Федоровым, он крестный нашего сына. Поддерживаю приятельские отношения с Тимуром Журавелем, Ильей Казаковым, Васей Коновым, но интервью им даю крайне редко. И никто из друзей не озвучивает в прессе мои слова, прозвучавшие в частных беседах.
– Ким говорил не только про это. Он имел в виду, что журналист должен задавать важные вопросы, несмотря на дружбу.
– Я вообще редко даю интервью.
– Почему друзьям не даете интервью?
– Потому что они не просят меня об интервью, зная мое отношение к прессе.
– А какое у вас отношение к прессе?
– Оно, собственно, простое. Мне не хочется тратить время на пустую болтовню. Стараюсь быть интересен болельщику, в первую очередь, как футболист. Рассказывать о том, кто, как и во что играет, пусть будет тренер или другой руководитель команды. Я устал от банальности. Интервью как инструмент пиара меня тоже не интересует.
– Три сайта, которые вы регулярно посещаете? Не только спортивные.
– Sports.ru, «Спорт-Экспресс» и РБК.
– Раньше вашим любимым комментатором был Олег Пирожков. Не могу понять, почему именно он.
– У него всегда была интересная статистика под рукой. Он ненавязчиво комментировал и логично рассуждал о событиях на футбольном поле.
– Олег больше не работает на «Плюсе» . Кто ваш любимый комментатор теперь?
– Нет такого. У меня есть любимый хоккейный комментатор – Дима Федоров, мой друг, мне всегда приятно его слушать. Сейчас очень много сравнивают хоккей и футбол в России. Один мой друг выдвинул такую любопытную мысль: лицо сегодняшней КХЛ – Сергей Гимаев. Бывший хоккеист, теперь комментирует и высказывается на острые темы. А лицо сегодняшнего российского футбола в СМИ – Александр Бубнов. Как говорится, почувствуйте разницу.
– Получается, вы не смотрите аналитические этюды «НТВ-Плюс»?
– Ну почему. Когда включаю – смотрю.
– Но не ждете?
– Нет.
– Последний эфир «Плюса», который вы смотрели?
– Обзор тура. Приехал после матча с «Рубином», мои легли спать, а я смотрел.
– На какой минуте вам захотелось врубить «Ленинград»?
– «Ленинград»?
– На какой минуте вам стало скучно?
– А мне не скучно. Я не столько слушаю, что ребята говорят, сколько смотрю. Обзоры, голы, другие интересные моменты из матчей.
– Если бы вас позвали на «Плюс» – пошли бы?
– Меня зовут. Я не иду. Неинтересно.
– Как вы относитесь к журналистам, которые прислуживают клубам и отдельным футболистам?
– Я к ним никак не отношусь. Каждый человек живет по совести.
– Почему российские футболисты вообще и футболисты российской сборной в частности не умеют общаться со СМИ?
– Если есть возможность избежать интервью – среди недели, как сейчас, или после матча – я думаю, любой футболист ею воспользуется. Над футболистами стоят тренер и руководство, и приходится быть максимально корректными в высказываниях, хотя порой это очень сложно сделать. Не забывайте, что футболисты все-таки достаточно молодые люди и урокам дипломатии не обучены. Может быть, поэтому многие закрываются и не желают общаться.
– Но тот же «НТВ-Плюс» не знает, о чем говорить, если с ними не общаются игроки.
– Я сейчас скажу только о себе. Мне неинтересно отвечать на однообразные и в какой-то степени дилетантские вопросы. А потом слушать рассуждения о своей игре от людей, которые видят футбол только через экран. Сравните уровень английских и испанских аналитических программ, где в студии работают тренеры и бывшие футболисты, с нашими футбольными программами, и разница должна быть очевидна.
– Журналисты бывают разные. Например, есть такие, которые снимают Дзюбу на парковке. У журналиста, по-вашему, есть право снимать такие видео?
– Я думаю, здесь не стоит говорить о журналистах. Насколько хорош такой поступок для человека в принципе? О чем можно говорить, если человек сделал кому-то гадость и потом получает за это деньги?
– Есть такая позиция : Дзюбу обсуждала вся страна из-за перехода в «Зенит», и он не мог не понимать, какое внимание на него обращено.
– Я на самом деле не до конца знаю подробности отношений Дзюбы с этой девушкой. Поэтому мне тяжело на эту тему рассуждать. Но конечно, современный футболист должен быть осторожнее и умнее в таких вещах.
– Как Капелло себя повел после видео Дзюбы и Марии Орзул?
– Это было прямо накануне матча с Черногорией. И эта тема вообще не поднималась. Там были более серьезные дела.
– Пару лет назад вы ездили на чемпионат мира по хоккею. Как вы в этом году его смотрели?
– Жду не дождусь, когда будет возможность ездить на такие мероприятия регулярно – на чемпионат мира по хоккею, на Олимпиаду, на матчи ведущих чемпионатов. К сожалению, сейчас такой возможности нет. А если и получается – раз в три-четыре года. Чемпионат мира смотрели дома, финал – в ресторане с друзьями.
– Это было после дерби и 10-летия победы в Кубке УЕФА. Как провели тот день?
– Сейчас уже от таких побед, как над «Спартаком», нет той эйфории, какая была в молодости. Пару лет назад «Спартак» обыграл нас 3:0, сейчас мы – 4:0, рабочий момент. А насчет хоккея – было неприятно, что мы проиграли. И проиграли по делу. Неприятно, конечно, осознавать, что на данном этапе мы уступаем канадцам. Да и не только сейчас – в последние годы.
– Александр Овечкин в понедельник выложил фото из московской бани с кружкой пива. Воинственным фанатам из интернета это вряд ли понравилось.
– Мне Саша Овечкин нравится своей непосредственностью. Я лично с ним не знаком, но в моем представлении он вполне соответствует образу классического русского мужика. Я отлично понимаю его настроение и состояние после таких матчей. Он может выложить фото с президентом на груди, или с Кубком мира на автобусе, или после такого поражения в бане с кружкой пива – мне это нравится. Думаю, ему не очень интересно, что о нем скажут люди, которым это не понравится. Тем не менее любой человек может со стороны взглянуть на то, что сейчас у него на душе, какой Овечкин на самом деле. Мне нравятся такие фотки.
– Вас бесит, что чемпионат мира подавался как миссия России против всего мира?
– Меня это не бесит. И я уже спокойно воспринимаю настроение некоторых людей. Я хорошо помню домашний матч с Германией – отборочный, еще при Хиддинке. В случае победы мы обходили немцев в группе, но проиграли 0:1. Выходим на поле, я вижу огромный баннер с медведем за воротами и надпись – что-то вроде «отомстите за эти 20 миллионов». Мне даже неловко стало перед немцами. При чем здесь сборная Германии? Швайнштайгер, Клозе, Баллак? При чем здесь футбол? Зачем эти 20 миллионов вспоминать?
– Вы смотрели «Левиафан»?
– Да.
– И как вам?
– Ожидал большего. Говорили, что очень серьезный глубокий фильм. Слышал, люди на премьере в Берлине плакали, иностранцы плакали. На волне таких отзывов мне очень хотелось посмотреть. И потом, вы же знаете, когда что-то запрещают, это еще больше подогревает интерес. Но ощущения были не очень приятные. Была показана неприятная сторона нашей жизни, она стала основной, главной сюжетной линией этого фильма. А я воспринимаю кино как чудо, мой любимый режиссер – Тарантино. Его фильмы просто взрывают мой мозг. Очень люблю историю о фильме «Бесславные ублюдки». Когда мы впервые смотрели этот фильм, ко мне приехали родители – минуте на 20-й фильма. Зашли так тихонько и уставились на экран. Сюжет о Второй мировой войне, мои родители воспитывались на фильмах «А зори здесь тихие» и «В бой идут одни старики». И вот они зашли в комнату, рты раскрыли и закрыли их, только когда титры пошли. Вот такой эффект в кино мне нравится. Родителям тоже понравилось, они были в культурном шоке. А «Левиафан» произвел другой эффект – была показана не очень красивая сторона нашей жизни. Не хочется верить, что в нашей стране существуют люди, способные на такие вещи. Хотя историй много ходит. Но я человек, который всегда верит в лучшее.
– Но такое кино должно быть?
– Конечно, должно быть. Кино должно быть разным. Это ведь творческий процесс.
– Новость не из спорта, которая вас шокировала?
– Не ожидал, что Полина Гагарина займет второе место на «Евровидении». Я не смотрел, но мне было любопытно узнать голоса. Спросил у ребят в команде, но никто не смотрел. Мне любопытно, как мы заняли второе место. Я не ожидал, что за нас будут голосовать в связи с нашим политическим положением. А кто выиграл?
– Швед.
– А кто? Мужчина? Женщина?
– Парень.
– Гетеро? Подозрительный?
– Абсолютно нормальный, гетеро.
– Куда уезжаете после окончания сезона?
– Япония. Мы продумали маршрут: Токио – Хаконе (там будем жить в рёкане) – Киото – Осака – Токио. Экскурсии продумали, все достаточно любопытные. Природа, архитектура. В Токио обязательно будут походы на продуктовый рынок. Недавно смотрели японский фильм Jiro Dreams of Sushi – про повара, который готовит суши. Чтобы стать его помощником и чтобы он позволил кому-то делать суши для посетителей, а не просто что-то там мешать на кухне, надо отработать у него 10 лет. У него в ресторане только суши. В общем, мы купились и захотели попасть в этот ресторан в Токио. А там столы заказывают за два-три месяца, попасть очень сложно. Вот мы заранее обратились и у нас получилось.
– Место, в котором вы разочаровались?
– Я лучше расскажу, куда хочу попасть. На Мачу-Пикчу. Пока такой возможности нет. Далеко лететь, адаптация. У меня есть такая мечта, а у моей жены нет такой мечты. Может быть, когда закончу карьеру, Наташа созреет. А чтобы разочаровался – нет таких мест.
– Вы как-то рассказывали про Венецианскую биеннале и гомосексуальную тему в одном из павильонов. Я так и не понял, вы были приятно удивлены или не очень?
– Конечно, неприятно. Потому что настолько откровенно было это показано – фаллосы, геи и так далее. Целый павильон в этой откровенной тематике. Было очень неприятно.
– Фрэнк Лэмпард недавно сказал, что был бы счастлив признанию футболиста в том, что он гей. Вы понимаете его позицию?
– Позицию – да, понимаю.
– Вы хотели бы, чтобы в чемпионате России случилось бы такое признание?
– Мне все равно, я очень спокойно к этому отношусь. Как к самим геям, так и к признаниям такого рода.
– Новость прошлой недели – жители Ирландии проголосовали за легализацию однополых браков.
– Вот однополые браки у меня в голове не укладываются. Как двое мужчин могут растить и воспитывать детей?
– Ваш инста похож на аккаунт художника. Я не вспомню неудачный кадр. Долго думаете перед тем, как выложить фото?
– Если фотография удачная – это сразу понятно. Ее уже тяжело испортить. Я подписан на аккаунты фотографов – тех, которые фотографируют не только на телефон, но и на профессиональные фотоаппараты. И воспринимаю инстаграм, как возможность чему-то у них научиться, ну и себя попробовать, конечно. Хотя у меня нет соответствующего образования. Это можно назвать хобби.
– Почему в инста Сергея Игнашевича никогда не появится авто за 70 млн рублей ?
– Оно может появиться, если будет красивая фотография. Машина необязательно должна быть моя. Саше захотелось купить такую машину и выложить фото. Ну что поделать? Это не мое дело.
– Ваша самая безумная трата близка к этой цифре?
– Нет, конечно. Я таких покупок не совершал. Есть одна – называть ее безумной не очень правильно. В один из походов по магазинам на сборах, еще будучи игроком «Локомотива», купил кожаные штаны – как мне тогда показалось, модные и прикольные. И думал, что буду носить. Они такие достаточно обтягивающие. Я надел их в магазине, и они показались мне стильными – черные, с ненавязчивым рисунком. На этом история заканчивается, потому что я так и не смог их ни разу надеть. Неудачные вещи я раздаю родственникам, родителям, брату младшему. А эти штаны лежат и как будто ждут своего часа. Они стоили 2 тысячи евро.
– Жалели?
– Нет. Тогда мне казалось, что это хорошая покупка.
– Александр Кокорин любит майки с ликом Путина. Почему у вас никогда не будет такой фотографии в инстаграме?
– Жена недавно подарила майку с моей детской фотографией. Мне она очень нравится. Я сейчас подумываю сделать футболки с изображением наших детей. Думаю, что надену такую и уже вряд ли сниму.
– После убийства деда Хасана Павел Мамаев выложил его фото и сопроводил комментарием «Вечная память». Ваша реакция?
– Я давно и хорошо знаю Пашу. Он мой друг. Поэтому я не удивился.
– Зачем выкладывать фото криминального авторитета?
– Кокорин и Мамаев – большие приколисты. От них всего можно ожидать. Думаю, надо чуть проще относиться к их деятельности в интернете.
– Райан Гиггз в 30 лет подсел на йогу, как он сказал – чтобы продлить карьеру. И доиграл до сорока. Как вы готовитесь в 35?
– Я бы не сказал, что у меня есть какие-то приемы. Я стараюсь соблюдать режим, в моем возрасте уже обращаешь внимание на все мелочи. В 20-25 лет ты мог не спать всю ночь, прийти на тренировку и быть лучшим. А сейчас, если я ночь не посплю, велика вероятность, что я просто получу травму. Поэтому в первую очередь – сон, 8-9 часов. Плюс питание. Ну и, конечно, образ жизни, который я веду. У меня прекрасная семья, жена следит за моим режимом и делает все возможное, чтобы я соблюдал его. Если мы поздно легли, Наташа даст мне возможность выспаться, а сама отвезет ребенка в садик. Она следит за моим питанием – чтобы углеводов есть больше днем, чем вечером. Наташа сама занимается фитнесом, следит за весом. Мы с ней в этом смысле перфекционисты. На весы вместе встаем – утром и вечером. Мне повезло с ней. Проще следить за режимом, когда с тобой рядом такой человек.
– Даниэл Карвальо сейчас пришел в фантастическую форму – у него 11 процентов жира , и он лучший игрок «Ботафого». Вы ожидали от него такого?
– Таких фактов я не знал и не слышал, что он похудел. Я читал, что он опять играет за «Ботафого», забил в первой игре. Но что он похудел и 11 процентов жира… Я не верю, нет. Пока сам не увижу, пока его не потрогаю – не поверю. В ЦСКА он приходил на обед, после обеда мы расходились, а он возвращался – и у него был еще один обед. Я сам это видел. Я буду очень рад, если это действительно так. У него же ребенок. А когда дети появляются, люди меняют образ жизни. Помню историю про бразильца Майкона, который из «Интера» перешел в «Ман Сити» и сел в запас. В одном интервью он сказал: «Как-то вечером общался с сыном, и он задал мне такой вопрос: «Папа, а почему ты больше не играешь в футбол?». Я переспросил: «Как же не играю?». А потом задумался – и действительно, раньше я выигрывал Лигу чемпионов, а теперь не попадаю в заявку». Ему стало стыдно, и он пересмотрел свое отношение к жизни, уехал в «Рому» и сейчас играет.
– Сколько вы еще хотите играть?
– Хороший вопрос. Мне очень хочется сыграть на домашнем чемпионате мира. Раз в жизни такое бывает. Но не уверен, что смогу.
– Когда вы были моложе, до скольких думали играть?
– В 27-28 я думал, что закончу в 32-33. И это будет правильно. А сейчас я себя чувствую точно так же, как в 33. Есть еще один нюанс. Как только 30 исполнилось, все задают один и тот же вопрос. Будь это журналист, будь это друг, враг – кто угодно: «Сколько ты еще будешь играть?». В 29 никто не спрашивал, а в 30 как сорвались. И вот почти шесть лет один и тот же вопрос. Тяжело сказать, когда я закончу. Как только перестану попадать в стартовый состав ЦСКА, тогда и серьезно задумаюсь на эту тему.
– Есть популярное объяснение, почему в России все так плохо. Это две теории. Теория заговора («виноваты конкуренты, нас подставили») и теория мудака («виноват я сам, потому что налажал»). Если объяснять проблемы русского футбола, какая теория лучше подходит?
– Очень похоже на вторую историю.
