Гинер: «Тот, кто разбирается во всем, не понимает ничего»

Интервью президента ЦСКА Евгения Гинера главному редактору журнала «Футбол: трибуна тренера».

Источник: ТАСС

— Бьюсь об заклад, что о вашем юбилее помнят и думают все, но только не вы. Есть у президента и более земные дела…

— День рождения – прежде всего память о родителях, о бабушке, которая меня воспитала. В этом смысле у меня праздник, конечно, потому что 26 мая всегда был праздником для них, пока они были живы. А вообще – да, просто очередная дата. Проснулся – и тебе 55, а не 54, только и всего. Нет причин сильно волноваться. Мой близкий друг говорит: «Ты стал круглым отличником». Ну пусть так.

— Почти полтора десятка лет из этих 55 вы командуете ЦСКА. Получилось выработать универсальный рецепт – как стать успешным руководителем футбольного клуба?

— Управление любым бизнесом универсально по определению. Грамотный руководитель – человек, способный набрать сильный, профессиональный коллектив и включить перед ним зеленый свет. Это обязательное условие. В противном случае люди становятся курьерами, говорящими головами, и тогда результата не жди. Может быть, кто-то думает иначе, я не настаиваю.

Футбол – не бизнес лично для меня, но эти принципы на него тоже, безусловно, распространяются. Другой вопрос, что в каждом деле есть своя тонкая специфика, и ты обязан в нее вникать, погружаться с головой, а не надувать щеки и спорить с подчиненными просто потому, что позволяет статус. Президент футбольного клуба не должен подсказывать селекционеру, кого просматривать и почему, тренеру – кого ставить на игру, кому сидеть на лавке, футболисту – куда бежать и когда бить. Специфику нужно постичь только для того, чтобы не разговаривать на птичьем языке, когда с тобой говорят на русском. Человек, разбирающийся во всех вопросах сразу, – на мой взгляд, безграмотный человек.

— Это и есть ваш рецепт?

— Не мой. Он объективен. Тем более что, как известно, в футболе, политике и медицине понимают все.

— Тогда почему, коль скоро закон давно написан, в президенты футбольных клубов стремятся многие, а получается у единиц?

— Подождите, тут уточню. Мое мнение состоит как раз в том, что в футболе не разбирается никто. Кроме, разумеется, абсолютных профессионалов. Например, тренеров высокой квалификации.

— И Евгений Леннорович Гинер не разбирается?

— И он. Все мы специалисты в силу лишь одной причины: когда-то мы в футбол играли – во дворе, в школе, в институте, неважно. Сидели мы тут недавно с близким другом, он говорит: «Ты знаешь, я до сих пор чувствую запах краски, которой мы красили мячи». Я запаха краски не помню, но зато отчетливо, как будто это было вчера, вижу клочок земли, портфели вместо штанг и мамин чулок, в который можно натолкать тряпок. И больше ничего не нужно. Весь мир – твой.

Но эта простота – кажущаяся. Она обманчива. Знаете почему? Потому что игра в футбол соткана из импровизаций. Любое действие, перемещение, финт, удар, острый момент, гол – следствие импровизации. Ровно в ту секунду, когда игрок принимает мяч, он начинает импровизировать – в разной степени, да, но неизбежно. И предсказать его действия в данной конкретной ситуации, в сущности, невозможно. А в том, что невозможно предсказать и прописать, никто не может разбираться в полной мере. Нет человека, который на это способен. Нет в мире тренера, дающего установку на пас пяткой или удар через себя в «девятку»…

— В этом же весь кайф.

— Конечно. Мой покойный друг Алексей Алексеевич Еськов, который очень тонко понимал футбол, как-то признался: «У меня в арсенале был один-единственный технический прием, но все на него покупались. Знали, изучали, понимали и готовились, а я его так исполнял, что защитники плакали».

Специалист может подготовить команду тактически, наработать «физику», подтянуть технику, но способность к импровизации находится вне пределов его власти, какой бы тотальной она ни была. Если команда играет на кураже, совладать с ней невозможно.

— Далеко за примерами и ходить не надо: середина мая, «спартак» – ЦСКА, 0:4…

— Примеров, когда футбол в удовольствие, а не в тягость, много.

— Так вы не ответили на вопрос: отчего так много у нас руководителей, которые сильно хотят, но мало могут?

— Есть как минимум два барьера, мешающие развить тему: корпоративная этика и обязательное погружение в каждую конкретную ситуацию. Могу предположить, что чаще всего простые законы, о которых я говорил, не соблюдаются: многим кажется, что они глубоко разбираются в футболе и вправе давать советы профессионалам. Но давайте взглянем на проблему вот в таком ракурсе: попросите селекционера составить план тренировочной работы, поручите физиотерапевту просмотр игрока, отправьте пресс-атташе закупать медикаменты – и все очень быстро закончится.

Каждый должен заниматься своим делом. В большинстве своем руководители клубов – успешные, состоявшиеся люди, но проецировать свои прежние удачи на такую тонкую сферу, как футбол, — крайне легкомысленное занятие.

***

— Есть в этом мире люди, которые учат вас жить и работать? Или, может, были…

— Нет. Я не пытаюсь быть ничьей копией, я живу своей жизнью, но учиться никогда не стесняюсь. Многие, с кем я постоянно общаюсь, в этом смысле являются моими учителями. Учеба в нашем возрасте – не конспекты и торопливые записи на манжетах. Нужно уметь слушать и слышать тех, кто напротив. Другой вопрос, что применить полученные в диалогах с умными людьми бонусы не всегда получается, но это тоже нормально. Кстати, с годами стремление набраться новых знаний и нового опыта только возрастает, вот что любопытно. Стукнулся в дверь головой – подожди, не торопись разворачиваться для нового разбега, давай посмотрим, как она открывается? Кто-то когда-то это уже прошел…

Нет, повторяю, человека, который знает и умеет все. И только тот, кто это понимает, будет хорошо делать свое дело и давать шансы другим.

— Стукаться головой в дверь – частая практика?

— Конечно.

— Что предпринимает в таких случаях президент футбольного клуба?

— Думает, почему это случилось, и делает выводы. А потом зовет профессионалов, задает им вопросы, слушает ответы – и либо соглашается с ними, либо выражает свое мнение. Нет в мире клубов, которые всегда в порядке. Нет и никогда не будет. Футбол перестал бы быть интересен, если бы он не состоял из белых и черных полос. Важно не зацикливаться на том, что сделано плохо, а пытаться сделать лучше.

— То есть такие вещи, как три поражения подряд на финише сезона, не являются для вас рубежным этапом?

— Тогда за десять подряд победных матчей я должен носить тренеров и футболистов на руках.

— А разве нет?

— Это крайности. Поражения и победы – норма футбольной жизни. Проиграли три матча – да, бывает. Но я при этом знаю, что у ЦСКА есть характер. Для того, чтобы это знать, мне помощники не нужны. Я всегда стремился к тому, чтобы у клуба был стержень. И он есть: когда что-то не получается, мы, стиснув зубы, идем дальше. Это тоже норма жизни. Все знают, что ЦСКА – единый кулак, что здесь никого не распинают за три поражения и никого не превозносят за десять побед. Это всего лишь статистика, очки, потерянные и набранные. Но жизнь продолжается, клуб идет дальше. Вот что важно.

Меня жизнь научила: без стержня – никуда, только сам себя ты можешь защитить и поднять. Да, есть друзья, есть близкие, которые всегда помогут, но в первую очередь любить себя, уважать себя и помогать себе ты должен сам. Так в Библии написано.

***

— К вопросу о диалоге и умении слушать. Когда вы в последний раз говорили резкие слова команде вообще и тренеру лично?

— Никогда.

— Считаете это ненужным или нет повода?

— Поводы есть, но я считаю, что профессиональный разговор, разговор по душам гораздо продуктивнее. В самом крайнем случае я могу прийти и попросить: «Ребята, ради меня». И знаю, что команда выйдет и ляжет, отплатив мне тем же, чем плачу ей я. Это важный управленческий ресурс. Правда, я им давно не пользовался. Для того, чтобы надавить на команду, не обязательно кричать, брызгать слюной и таскать виноватого за ухо. Правильнее надавить на чувства. Гораздо действеннее.

— Леонид Слуцкий рассказывал, что, придя в ЦСКА, вынужден был переформатировать себя. Отношения с игроками, которые он практиковал, например, в «Крыльях», оказались совершенно непригодными для ЦСКА. Вот интересно: такой творческий человек, такой ищущий тренер, как Слуцкий, сам к этому пришел или вы его подтолкнули?

— Он взрослый человек и всего достигает сам.

— Сказал Евгений Леннорович и улыбнулся…

— А что мне, плакать? Могу сказать вот что. Я старше большинства своих коллег по ЦСКА – не умнее, а старше, опытнее. Я интуитивнее только потому, что прожил более долгую жизнь. Так же, например, как Владимир Максимович Сальков однозначно опытнее и интуитивнее меня. Передать часть своего личного опыта очень важно, и я это, разумеется, стараюсь делать. Другое дело, что кого ни спроси, каждый скажет: нужно учиться на чужих ошибках, а своих стараться избегать. Верно, кто же спорит? Но это только теория. А в жизни все мы мамину шпильку совали в розетку, и нас било током. Конечно же, у нас с Леонидом Викторовичем были, есть и будут разговоры на самые разные темы, но, уверен, пока он не повзрослел, не заматерел, не стукнулся пару раз лбом в дверь – то, что говорил ему я, не воспринимал.

Нет, я не подталкивал его к пониманию своей роли в команде, к какой-то определенной поведенческой модели. Он пришел к этому сам. Но, возможно, вспоминая о вещах, о которых мы с ним говорили. Человек ко всему приходит сам. Во всяком случается, так кажется мне.

— Помимо клуба ваше влияние распространяется на весь российский футбол, хотите вы того или нет. Слово, действие и даже зачастую всего лишь пожелание…

— Наверное, в чем-то вы правы.

— Вот именно в этом смысле вы, интересно, ощущаете свою ответственность? В таком масштабе?

— Человек, обладающий определенным набором властных полномочий, должен всегда ощущать ответственность. Как иначе? Тем более что все в нашем мире взаимосвязано. Развитие футбольного клуба ЦСКА без развития других клубов и российского футбола в целом просто невозможно. Но я стараюсь не навязывать, а доносить свое мнение. Многие думают, что я радуюсь чужим трудностям, сижу и потираю руки, когда у конкурентов не клеится. Это не так – именно в силу тесной связи вещей и явлений, в силу обоюдной зависимости.

В любом бизнесе самое важное – конкуренция. Когда ты один и тебе никто не мешает, деградация неизбежна, тогда как конкуренция провоцирует рост. Вот вам конкретика: у меня есть цель в жизни – выиграть Лигу чемпионов. Достичь ее, если в России будет один-два сильных клуба, невозможно. Когда же появятся пять-шесть клубов, способных стабильно конкурировать на равных, мы пойдем вверх, в том числе и к победе в Лиге, и перестанем придумывать сказки о лимитах.

Поэтому, отвечая на ваш вопрос, – конечно же, я понимаю меру своей ответственности. Конечно, начинаю дискутировать. И, конечно, мне хочется слышать встречные аргументы. Например, о том, почему весь мир играет по системе «осень-весна», а мы на эту тему до сих пор грыземся.

— При этом все шишки ваши.

— Это меня как раз меньше всего волнует. Репутационные риски в данном случае меня совершенно не тревожат. Куда важнее, на мой взгляд, что судьба чемпионства решается на прекрасных полях, а в еврокубках играют именно те команды, которые этого права добились, а не их наследники, родившиеся через девять месяцев. Когда мне говорят, что у нас северная страна и 30 ноября играть 30-й тур можно, а 15-й нельзя – я, разумеется, начинаю спорить и даже, как бы это поточнее сказать, пользоваться своим авторитетом, который я зарабатывал в течение жизни.

В последнее время я все чаще ловил себя на мысли, что меня ведут в бездну. А я не хочу в бездну. И большинство клубных руководителей тоже туда не хотят. Они прислушиваются ко мне ровно по одной причине: прислушиваться нужно к тому, кто что-то сделал, а не кто громко говорит. За 14 лет ЦСКА выиграл почти два десятка трофеев. Если я выбрал дорогу и куда-то по ней дошел, моя дорога, видимо, была правильной? Может, я косноязычный, может, иногда неправильно выражаюсь, может, ругаю себя за какие-то слова, но почему я должен за компанию повеситься? Не хочу я вешаться, мне жить хорошо. И по колено в грязи стоять не хочу. Мне не нравится грязь.

Проблема некоторых людей – вечная изжога. Чужие достижения их раздражают, и по вечерам, запершись в кабинетике, они энергично кусают локти. Я вот считаю, что СССР был прекрасной страной, и идея была в целом правильная: люди должны быть равными. Меня только всегда удивляло, почему они должны быть равно бедными и ничтожными? Почему не равно богатыми, умными и сильными? Ведь если тебя окружают люди состоятельные, чего-то в жизни достигшие, – у них нет ни зависти, ни злости. Они радуются и своим собственным достижениям, и чужим не меньше.

***

— Но футбол не может плыть по течению, его развитие так или иначе приходится направлять и регулировать. Чему тут удивляться? Вы убеждены в необходимости перехода на «осень-весна», кто-то считает иначе. Одни приветствуют лимит, другие – налог на легионеров. Нормальный процесс…

— Неправильно. Во-первых, никакого налога на легионеров нет, суть решения совсем иная, не та, которую отражает формулировка. Формулировку мы, кстати, изменили. Налога на легионеров быть не должно, это глупость. А вот помочь любительскому футболу, дать ему какие-то деньги, находящиеся в обороте премьер-лиги, помочь футболу детско-юношескому – чтобы состоялись новые турниры, чтобы детки росли, а мы их могли просматривать, — благая затея. Она как раз имеет прямое отношение к вопросам развития, а не к разрушению и поиску врагов, чем так увлекался в последнее время РФС.

Второе. Нам все время доказывают, что легионеры – плохо, а русские – хорошо. Согласен, ребята. Даже спорить не хочу, потому что единственно верного ответа просто не существует. Ну так давайте тогда вообще их запретим, легионеров! Сделаем заявку из 25 русских футболистов. Давайте попробуем и глянем, что из этого получится? Откуда, скажите мне, все эти формулы берутся – 6+5, 7+4? Кто их выводит, кто просчитывает? Если у меня вырос Головин, я разве пойду за 7-8 миллионов покупать футболиста просто для того, чтобы потратить деньги? Да никогда в жизни! Однако игроки – не грибы, они не размножаются спорами. Ни у нас, ни в «Барселоне», ни в «Челси». Один-два человека за пару лет – фантастический результат, в этом смысле практически все клубы похожи друг на друга.

Повторяю: всякая монополия разрушает бизнес. Так же и здесь: имеешь красную корочку – зачем тренироваться, для чего расти? Ты ведь выходишь на поле при любых раскладах. Для сборной – да, плохо, смены что-то все нет и нет, но кого это всерьез тревожит?

Вы не задумывались, например, почему Виллиан в «Челси» так заиграл? Не потому ли, что из «Фиорентины» взяли человечка на его место? У них там все просто: сидишь на лавке – получаешь 5, играешь – получаешь 50. Вот тебе и фактор роста.

Я вот смотрю на сборную Португалии – сильная команда, интересная, «звезд» полно. Выходит на поле «Порту» – ни одного португальца в составе. И что, «Порту» плохо играет? Плохо за «Порту» болеют? Или национальная сборная от этого слабее становится? Разве «Барселона» когда-нибудь задумывалась о том, что Месси – аргентинец? И разве кто-то спорит с тем, что Месси стал Месси потому, что рядом с ним были Хави, Пуйоль, Иньеста? Разве кто-то задумывался о том, в конце концов, что Жора Щенников и Кирилл Набабкин выросли только потому, что мы взяли на фланг обороны Марио Фернандеса?..

***

— А вот еще один регулятор – «формат 18» для премьер-лиги, который многие называют благом для России. В том числе Сергей Галицкий и Фабио Капелло.

— Вот здесь, честно скажу, даже в дискуссию не вступаю. Если оценивать проблему по чисто спортивным признакам – с учетом того, сколько должны играть футболисты при тех зарплатах, которые они получают, — казалось бы, и обсуждать нечего: как минимум 34 матча плюс Кубок, еврокубки, сборная. Скамейки длиннее, молодежь регулярно выходит, потому что при уплотненном графике возрастает роль ротации. Но найдутся ли в России финансово состоятельные клубы, за счет которых можно наращивать формат лиги, не теряя качества? Не могу сказать. Думаю, если бы УЕФА дал добро на участие в чемпионате России крымских клубов, вопрос решался бы проще, органичнее.

— Раз уж мы коснулись темы финансового благополучия, давайте поставим вопрос шире. Возможна ли, на ваш взгляд, реализация бизнес-модели в футболе России? Реально уйти от потребительского отношения к нему?

— Абсолютно возможна. Я говорю об этом в течение последних 15 лет. О том, что нужно акционировать клубы и 75 процентов акций передать либо частным лицам, либо корпорациям, которые сегодня их содержат. Давайте не обманывать себя в том, что губернские клубы полностью существуют на бюджетные деньги. Все немножко иначе, на самом-то деле. Собирает губернатор или мэр бизнесменов и говорит: «Надо помочь». Ну хорошо, помогаем всем миром. Так дайте им акции! И они мало того что помогать будут – начнут еще и думать, захотят не только отдавать, но и получать тоже, зарабатывать.

Отнять у губернии и потратить – большого ума не надо, но никуда и никогда мы в таком режиме не придем. А будут частные владельцы – тогда и губернатор оживет. Даст денег на строительство и ремонт спортсооружений, например, а не на зарплаты футболистам. Сейчас же он сидит, обхватив голову руками, и думает, как бы ему отлавировать, чтобы этот свой клуб содержать, не дать ему захлебнуться. В английском языке есть очень хорошо подходящая к этому случаю конструкция – other people’s money, люди чужих денег. Вот это надо прекратить.

Второе. Программу развития футбола должны писать профессионалы. Я ни в коей мере не хочу обидеть людей из плехановского института, они, наверное, грамотные ребята, умные, но откуда им знать, куда и как вести футбол? Этого я не понимаю и никогда не пойму. Когда господину Воробьеву, который писал программу «2006-2016», доверяют еще одну, следующую, мне становится смешно.

— Или грустно?

— Нет, именно смешно. Особенно когда на исполкоме господин Воробьев, физик-ядерщик, начинает рассказывать и доказывать, как глубоко он разбирается в футболе. Лучше всех. Задаю ему вопрос: «Шесть-шестнадцать вы писали?» — «Да». – «Что сделано, скажите, пожалуйста? Какие пункты реализованы?» — «Так у нас же теперь новая программа»…

Так двинуть футбол вперед невозможно. Над программой должны работать профессионалы: представители клубов, тренеры, менеджеры и так далее. Только объединив усилия профессионалов, можно получить точный, выверенный результат.

— Давайте закольцуем тему. Вы верите, что теперь, после событий 31 мая, действительно возможно развернуть футбол России?

— Конечно, возможно, даже не обсуждается. Но это сослагательное наклонение, теория, которая терпит все. Чтобы теория обернулась практикой, в РФС должен прийти человек, который хочет созидать, и знает, как это делать. Грамотный креативный менеджер, готовый заниматься именно развитием футбола. Нет никаких причин для того, чтобы наш футбол не развивался.

ничего не найдено

ничего не найдено

ничего не найдено


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

*

*