Денис Богуш: до сих пор смотрю на журналистов, как офицер ПВО на самолет
Первая часть интервью с бывшим пресс-атташе ПФК ЦСКА Денисом Богушем.
Бывший пресс-атташе московского футбольного клуба ЦСКА Денис Богуш, в настоящее время являющийся сотрудником компании ОАО «Газпром космические системы», рассказал в интервью pro-CSKA о начале боления за ЦСКА, работе в клубе, отношениях с журналистами и болельщиками ЦСКА. Представляем вашему вниманию первую часть интервью.
— Денис, почему ЦСКА?
⁃ Почему ЦСКА что? Почему ЦСКА — чемпион? Потому что это правда. В большом ЦСКА, если не ошибаюсь, 86 видов спорта. Мы всегда в чём-то чемпионы. С этим невозможно спорить. Армейские болельщики — самые честные люди в мире. Это «мясные» всегда врут.
⁃ Нет, я о том, почему ты выбрал ЦСКА?
— Ну, так получилось, что у нас в пятом классе все разделились на ЦСКА и «Спартак». Я особо за футболом не следил, но мне сказали: давай выбирай. Я спросил у отчима, а он не то чтобы болел, но по службе симпатизировал «Динамо». Я ему говорю: «Пап, вроде «Спартак» хорошо играет, а ЦСКА — не очень хорошо», на что получил ответ, что это вообще не важно: «Можно болеть за приличные команды. Есть наше ведомство, есть армия. А кто такой «Спартак»? Это вообще никто. Какая разница, как он там сегодня играет», — ответил мне он.
Мне это очень понравилось. Я подумал: вот логичный и благородный подход. Пришёл на следующий день в школу, сообщил всем, что болею за ЦСКА. Мгновенно выяснилось, что нас армейцев всё-таки меньшинство. И мне все уши прожужжали «мясными» зарядами, а также сообщили, что «Спартак» борется за золото, а мы стоим на вылет…
И мы в итоге вылетели. Это был 1987 год. В октябре я стал болеть за ЦСКА, а в ноябре армейцы вылетели из высшей лиги, но меня это не смутило, я же изначально выбрал подход, отрицающий сиюминутность. Я сказал: «Ничего, гады, мы вам ещё покажем».
— Когда первый раз пошел на футбол?
⁃ Тоже в октябре, но 1990 года, когда мы обыграли «Спартак» со счетом 2:1. Получается, только через три года. Я был домашним мальчиком, от родителей всё скрывал.
— А почему семья так относилась?
— Потому что «на футбол ходят хулиганы». И это, в общем-то, было правдой. Но это было прекрасно.
— Потом было чемпионство 1991 года.
— Совершенно эйфорическое время. Затем ЦСКА стал катиться под горку, а я поступил в институт — с 1993 года я учился в МГИМО, и учеба захлестнула меня так, что я почти три года не выбирался на футбол. Только на четвертом курсе снова стал ходить.
Гинер приехал на 30 минут, а проговорили мы 3 часа
— Как ты попал в клуб?
— Это произошло совершенно случайно. Был ноябрь 2001 года, я шел по улице и купил газету, где было написано, что Ролан Гусев и Дейвидас Шемберас перешли в ЦСКА. Кроме того, маленькими буквами была сделана приписка, в которой говорилось, что пресс-конференция Гинера и Газзаева на эту тему состоится в гостинице «Аэростар». А я жил тогда на Соколе и шёл по Ленинградскому проспекту, как раз в сторону «Аэростара». Я не знал, можно ли зайти на пресс-конференцию, но я тогда работал в телекомпании «ВИД», и у меня в кармане лежало удостоверение. Зашёл, показал — пустили.
Послушал пресс-конференцию, даже задал какой-то вопрос. А потом был фуршет для журналистов. Я человек довольно наглый, пошёл общаться с Гинером. Рассказал, что у нас при продюсерском центре телекомпании «ВИД» есть сайт, который освещает разные виды маркетинга» и сказал, что было бы круто сделать с Гинером для этого сайта интервью. Он дал мне свой номер телефона, после чего мы созвонились и договорились о встрече. Кстати, наша встреча проходила в ресторане «Твин Пигз» напротив телецентра «Останкино» (смеется).
Примечание: напротив ресторана «Твин Пигз» до сих пор находится большая розовая надувная свинья.
Когда Евгений Леннорович приехал, то сказал, что у него есть около 40 минут. В результате, мы проговорили почти три часа. После этого Гинер спросил, не хочет ли кто-то из моих знакомых попробовать поработать пресс-атташе ЦСКА. Я подумал и через пару дней сказал ему, что был бы готов сам. Так получилось, что тогда я работал в продюсерском центре программ содействия и развития, в тот момент его закрывали. В другой отдел я переходить, не особо хотел и ушел в ЦСКА. Кстати, мой бывший начальник стал генеральным продюсером «Дома-2». Я оказался в ЦСКА, а он — в «Доме-2».
— Могло быть наоборот?
— В принципе, могло. Я тогда был молодой и мог подписаться на совершенно безумные вещи.
— Сколько ты проработал в ЦСКА?
— Один год и три месяца. Но гораздо круче звучит с 2001-го по 2003-й, к тому же — это абсолютная правда — с ноября 2001-го по февраль 2003-го.
— Какой момент во время работы в клубе запомнился больше всего?
— Пытаюсь выбрать что-то другое, но ничего не получается. Самое яркое — победа в Кубке России-2002, когда обыграли «Зенит» со счетом 2:0. Отличный был матч. Забили Соломатин и Яновский. Игорь бедром внёс мяч в ворота. По фонтану ощущений было что-то невероятное — чувствовался пульс трибун, которые были заполнены.
— «Главная болельщица ЦСКА» Ольга Юрьевна Смородская назвала бы победу в Кубке окончанием «десяти лет лузерства». Ты так считаешь?
— Ну, а почему нет? 12 лет без трофеев — что это, если не лузерство? Если бы меня спросили об этом в 2002 году, я бы ответил иначе, но сегодня скажу «да». Футбольные клубы существуют ради побед, всё остальное — от лукавого.
— То есть можно сказать, что ЦСКА при тебе перестал быть лузером?
— Однозначно! (смеется).
— Как выстроена работа в ЦСКА? Гинер успевает следить абсолютно за всем?
— Могу объяснить это на примере пресс-службы. Пресс-атташе в ЦСКА — второй человек, отвечающий за работу с прессой. Первый — все равно Гинер. Президент в клубе отвечает за все, включая уборщиц. Может быть, сейчас он часть вопросов делегировал генеральному директору. Возможно. Но в то время, когда я работал, Гинер контролировал абсолютно все. Не было никаких проходных вещей.
— Почему ты ушел из клуба?
— Это очень простой вопрос: я не сработался со всеми людьми в армейском клубе. К Евгению Ленноровичу, конечно, вопросов никаких нет, и работать с ним было одно удовольствие. Говорю это не для того, чтобы сделать ему комплимент, а потому что дела обстояли именно так. Но вокруг Гинера есть команда, есть свои внутренние течения. Как в море. И иногда вдруг осознаёшь, что плывёшь против течения. В какой-то момент я просто понял, что мне лучше уйти. Тем более, я тогда получил неплохое предложение с телевидения.
— Получается, ты сохранил со всеми в нормальные отношения и просто поменял место работы?
— Да, практически со всеми у меня остались хорошие отношения.
Газзаев более простой, а Гинер более тонкий.
— Расскажи о работе с Валерием Георгиевичем Газзаевым? Интересно было с ним работать?
— Очень. С ним было интересно в первую очередь потому, что я никогда не видел, как работает тренер, а тем более «большой» тренер, коим, безусловно, является Валерий Георгиевич. Было очень интересно смотреть, как он ведет тренировки, просто сидеть с ним за столом и наблюдать за тем, как он чертит для себя какие-то тактические схемы. Не менее интересно было слушать его комментарий к какому-то матчу, ведь то, что говорит про игру тренер — гораздо важнее, чем все остальное.
В футбол играют тренеры, а не футболисты. Объект действия в футболе — тренер. Если довести эту идею до максимума, то футбол — это шахматы. Вы ведь не будете брать интервью у ладьи, даже если она поставила мат. Я намеренно сейчас утрирую. Конечно, у футболиста больше влияния на ход игры, чем у шахматной фигуры, но тем не менее похоже на шахматы. И шахматист — это именно тренер. Поэтому даже просто смотреть с тренером какой-то матч — очень ценно. Ты растешь в понимании футбола, как на дрожжах.
Правда, с Гинером было ещё интереснее. Газзаев более простой человек в плане реакции и эмоций, а Гинер более тонкий. И у него можно многому научиться. Именно в плане тонкости, чувства меры, понимания того, что не всегда стоит рубить с плеча. Евгений Леннорович понимает, где надо «придержать коней», где надо свои эмоции спрятать, где надо ответить уклончиво.
Могу привести пример. Я, будучи пресс-атташе ЦСКА, пришел к нему в кабинет с информацией о том, что против нас готовится серия публикаций по определенной теме и сообщил, что мы можем сейчас подготовить ответный удар и разнести конкурента. Гинер попросил просто заблокировать публикации с той стороны и ничего не предпринимать в ответ. На мой вопрос «почему» президент ответил следующее: «Ты молодой, и ещё не понимаешь, что не всегда надо воевать».
Только года через полтора, проанализировав ту ситуацию и то, что происходило потом, я понял, насколько он был прав и насколько предложенная мной «кавалерийская атака» была бы неуместной и ненужной. То есть он видел на много ходов вперед, гораздо дальше, чем я. Мудрый человек. Я абсолютно убежден в том, что все эмоциональные выпады Гинера на публике «холодно» и трезво продуманы.
— Сказанное год назад на исполкоме РФС в адрес Толстых — тоже домашняя заготовка?
— Не знаю точно, но думаю, да. Могу привести еще один пример из совместной работы. Первый матч 2002 года — ЦСКА — «Торпедо-ЗИЛ». Мы выиграли 4:0. По ходу матча судья удалил двух игроков соперника и Сергея Семака. Удаление Семака было более, чем спорным. После матча веду Газзаева на пресс-конференцию, он так бодро говорит «сейчас я разнесу их», имея ввиду судей. Гинер, услышав эту фразу, отвел тренера в сторону под ручку, что-то ему тихо сказал, после чего Валерий Георгиевич пошел и очень корректно выступил перед журналистами. Евгению Ленноровичу понадобилось буквально секунды, чтобы оценить ситуацию и убедить Газзаева поменять решение… Поверьте, если можно действовать тихо, Гинер будет действовать тихо. А если даёт волю эмоциям, значит всё проанализировал и решил, что именно эмоции будут в конкретной ситуации выгодней всего остального.
«Рычащий» Семак
— Расскажи, с кем из футболистов работа запомнилась больше всего?
— Со всеми запомнилась, и про каждого я могу что-то рассказать. Однако пусть я покажусь тривиальным, но не могу не сказать, что очень сильное впечатление оставил Сергей Семак. Во-первых, он всегда являлся тем игроком, кто был одним из лучших на тренировках в абсолютно всех упражнениях. Мало где именно первым, но всегда в первой пятерке. Почти у всех игроков были ярко выраженные плюсы и минусы. А у него как-то без минусов обходилось. Ну, а если говорить о человеческих качествах, то могу отметить, что за все время моей работы в ЦСКА на просьбу поехать на какие-то съемки, интервью или другое мероприятие Семак отказал только один раз — в день рождения сына, я не знал об этом, иначе и звать не стал бы. Абсолютно безотказный и пунктуальный человек, но при этом Сергей живой, он может быть и жестким, и раздраженным. Это не манекен, который все время улыбается. Бывают такие манекены, я их опасаюсь.
Отношения Семака с болельщиками ЦСКА можно охарактеризовать по его действиям после финального свистка «золотого матча» в 2002 году. По окончании матча всех сразу охватила депрессия, и все наши игроки пошли на выход с поля, там на «Динамо» в углу был такой спуск в подземный проход. И вот они туда идут, а не к болельщикам. Я помню Веня Мандрыкин что-то такое говорил, мол, как же так, пойдёмте болельщиков поприветствуем, но его никто не слушал. И я вижу, как быстро поперек команде идет Семак. Очень тихо, но с сжатыми кулаками он просто «прорычал»: «Развернулись и пошли к трибунам». Абсолютно все футболисты развернулись и пошли приветствовать болельщиков. «Рычащего» Семака я ни до ни после не видел. Это очень показательный момент.
— Как считаешь, стоит ли болельщикам еще ждать возвращения Семака в ЦСКА?
— Сэм всегда хорошо относился и к армейскому клубу, и к болельщикам ЦСКА. Семак, если он, конечно, когда-нибудь не станет главным тренером «Зенита» и не выиграет с ним несколько трофеев, не станет легендой петербургского клуба, а у нас он легендой является. Если в жизни ставить вопрос «куда вложиться», я бы на месте Семака выбрал ЦСКА. Я понимаю, что жена у него привыкла к Петербургу, что всё у него там в быту хорошо. Но… Все возможно.
— Должны ли игроки быть более открытыми для прессы и для болельщиков? Нужно ли подходить общаться после, например, серьезных неудач?
— К прессе — необязательно, а к болельщикам — да. Иногда нужно даже демонстративно подойти к болельщикам, а не к прессе. И не надо петь про то, что журналисты работают на болельщиков. Время от времени журналистов надо спускать с неба на землю. Или хотя бы на промежуточные небеса — есть такой термин в тайском буддизме.
— Недолюбливаешь журналистов?
— Работа пресс-атташе и работа журналиста похожи это на работу офицера ПВО и летчика. Вроде в одной сфере, но одни летают, а другие их сбивают. Я много работал с прессой в разных компаниях, я до сих пор смотрю на журналистов, как офицер ПВО на самолет. Так происходит даже в тех случаях, когда знаешь, что это «свой самолет». Ты все равно на всякий случай прикидываешь траекторию полета ракеты. Нам нельзя расслабляться. И им, кстати, тоже не стоит давать это делать.
«Спартак» проявлял интерес к Гинеру, а не наоборот.
— ЦСКА в итоге повезло, что Гинер оказался в стане армейцев, а не в «Спартаке»?
— Я не очень понимаю, как Гинер мог оказаться в «Спартаке».
— Если верить слухам, Вячеслав Иванович Колосков, который тогда был президентом РФС, его изначально именно в тут сторону подталкивал.
— Никто никуда никого не подталкивал. Когда Гинер году в 1999-м появился в российском футболе, начал активно общаться с РФС и финансировать молодежные турниры. В тот момент стало ясно, что пришел человек с деньгами, который хочет куда-то вложиться. Тогда уже было ясно, что Романцев решил продать «Спартак» и искал покупателя. Все в итоге вылилось в то, что клуб купили Червиченко и братья Сафины.
А перед этим Романцев попытался выйти на Гинера. Логично, если это было через Колоскова, но я не знаю точно. Это сейчас Игорь Рабинер, из раза в раз возвращаясь к этой теме, говорит, что Гинер проявлял интерес к «Спартаку». Уверяю вас, что это такое милое спартаковское лукавство. «Спартак» проявлял интересен к Гинеру и к его деньгам, а не наоборот.
Когда Гинера спросили об этом, президент ответил очень четко: «Контакты были, они выходили на меня. Я их послушал, и стало совершенно очевидно, что никогда я туда не пойду и с этими людьми не буду работать».
Здесь другой вопрос — повезло ли ЦСКА? Конечно, Евгений Леннорович хотел пойти в серьезный клуб с серьезной историей. Думал ли он про «Динамо»? — Не знаю. Но то, что ЦСКА не достался ему легко— это 100%. Думаю, что он вел подготовительную работу не менее года.
Была еще одна интересная история, когда «Лукойл» мог «прийти» в ЦСКА — это было в начале 2000-го года. Насколько я понимаю, прошли достаточно успешные переговоры и фактически было принято решение о том, что «Лукойл» становится главным спонсором нашего клуба. Тогда же вышло совершенно «звездное» интервью Шахруди Дадаханова (президента ЦСКА), где он заявил о том, что команда укрепится перед сезоном так, как никогда не укреплялся ни один российских клубов, назвав фамилии Веретенникова, Цымбаларя и других серьезных футболистов. Он почувствовал запах очень больших денег, но все сорвалось.
Тут нужно снять шляпу перед Андреем Владимировичем Червиченко, потому что все сорвалось из-за него. На совете директоров «Лукойла» вопрос о спонсировании ЦСКА поднимал Федун. Именно он вел переговоры с руководством армейского клуба. Там же выступил Червиченко, который тогда воспринимался как человек братьев Сафиных. Он сказал, что гораздо интереснее будет работать с чемпионом страны «Спартаком» и отметил, что о руководстве ЦСКА ходят разные «черные» слухи.
В итоге, сделка с ЦСКА у «Лукойла» не состоялась, а Червиченко и братья Сафины стали владельцами «Спартака». Постепенно акции клуба у них стал перекупать Федун. Сначала он выкупил долю Сафиных, а в 2004 году приобрел и долю Червиченко.
